Экологическая страница

Бутова А.

Невидимый враг

Экологическая обстановка в республике продолжает оставаться неблагополучной по всем пунктам. Это состояние нашло свое отражение в ежегодном докладе министерства экологии и природных ресурсов УР. Нам бы хотелось остановиться на одном его показателе, а именно на радиационном фоне Удмуртии.

Министерство любезно предоставило для ознакомления текст этого раздела, а называется он «Влияние факторов ионизирующей природы. Электромагнитное излучение». Но там мы нашли только подробное перечисление источников электромагнитного излучения, начиная с персональных компьютеров, различных средств связи и заканчивая радиотелевизионными устройствами. Кроме констатации факта о нарастающей угрозе всех этих факторов и благих пожеланий типа: «присутствует необходимость в углублении проведения гигиенической сертификации оргтехники», ничего обнаружить не удалось. Похоже, дальше слов дело не идет.

Что касается радиации, то здесь информация еще более скудная. На наличие радиации производится проверка строительных материалов, а также жилых и общественных зданий. Но из доклада можно понять, что радиационный контроль, по всей видимости, осуществляется выборочно и по отдельным заявкам. Эти замеры не носят систематического характера, поэтому обобщающих сведений доклад не содержит.

Техногенным источникам ионизирующего излучения (ИИИ) вообще отводится две строчки. «В 2002 году случаев регистрации острых лучевых поражений среди персонала, контактирующего с ИИИ, и населения не отмечалось». А кто ответит на вопросы: сколько случаев было неострых? Каковы их последствия? Кто осуществляет контроль за этими ИИИ? Общественности на этот счет известно немного.

В первую очередь нас интересует Глазов, где находится Чепецкий механический завод, работающий с ураном и другими радиоактивными веществами, а также его окрестности, где расположены могильники радиоактивных отходов.

ОАО «Чепецкий механический завод», входящее в состав открытого акционерного общества «ТВЭЛ», - крупнейший в России производитель изделий из циркониевых сплавов, природного и обедненного урана, металлического кальция и его соединений. За полвека существования завода на ЧМЗ созданы и отработаны уникальные технологии получения бинарных и многокомпонентных циркониевых сплавов и изделий из них, используемых не только на предприятиях атомной энергетики, но и в химической, нефтегазовой, медицинской и пищевой отраслях промышленности. Предприятие параллельно с развитием существующих производств осваивает выпуск тантала, оксида магния, редкоземельной продукции, порошковой проволоки и трайб-аппаратов и т.п. В связи с этим проводятся маркетинговые исследования, изучается спрос на эти изделия.

Заводские радиоактивные отходы закачиваются в подземные бункеры, а скважины тампонируются бетоном. Утечка радиации в грунт все же происходит. Об этом можно судить по той чахлой растительности, что произрастает вокруг могильника. Другое хранилище расположено на территории завода, и несколько лет назад даже рассматривалась возможность утилизации радиоактивных отходов на ЧМЗ в промышленном масштабе. О том, что такое письмо с просьбой проработать этот вопрос поступало на завод от Правительства Удмуртии, подтвердил бывший его директор Николай Ганза. Тогда расчеты показали, что это дело лишено целесообразности, и, тем не менее, не исключено, что к проекту могут вернуться.

Широкомасштабные исследования радиационного фона всей территории Удмуртии производились лишь десять лет назад. Такая работа была организована по всей России. Специально в республику для выполнения этой задачи прилетели из Петрозаводска вертолеты, оборудованные приборами учета радиации.

Вместе с вертолетчиками в воздух над Ижевском поднимался и Александр Торгушин, работающий в то время председателем городского комитета по экологии. По его словам, несмотря на опасность своей миссии, ребята оказались веселыми, всегда готовыми пошутить. Но однажды им стало не до шуток. Александр Борисович, который пришел навестить их в гостинице, с трудом узнал позеленевшие лица молодых людей. Разговор не клеился, самочувствие не располагало к общению, но что произошло, они все-таки рассказали.

В тот день работа шла в Глазове, когда вертолет пролетал над железнодорожным составом, дозиметр сильно зашкалило. По всей видимости, груз предназначался для Чепецкого механического завода. Но самое поразительное, что отметили вертолетчики, внизу сновали люди без защитных средств. Какую они получили дозу? Позднее, когда карта радиационного фона была готова, обсуждение ситуации в Глазове происходило за закрытыми дверями. Никакой информации на этот счет в прессу не поступало. Настолько страшной получилась картина, можно судить по выражению одного чиновника, в сердцах обронившего фразу в курилке: «Так что, выходит, Глазов сносить надо и строить на другом месте».

В том, что радиационный фон в Глазове повышенный, уверены все жители города. Автору этих строк доводилось бывать на Чепецком механическом заводе и выслушивать жалобы рабочих на свое плохое самочувствие, а также слабое здоровье детей. Они винят в этом радиацию. В то же время в отчетах заводских медиков царит благополучие. Контролирующие государственные органы также никаких опасных тенденций не отмечают, а сообщают, сто отклонений от нормы не наблюдается. Однако позволим себе задать следующий вопрос: заслуживает ли эта информация доверия?

Известно, что предприятие и ведомство, в данном случае Министерство атомной промышленности России, в первую очередь заботятся о своей прибыли. Хотя полагаем, небезразлична им и чистота министерского мундира. Так или иначе, по известным причинам бесполезно ждать от них беспристрастного и реального описания положения вещей. Что касается контролирующих органов, таких, например, как Удмуртская инспекция Волжского округа «Госатомнадзора», то только на первый взгляд ее данные являются объективными. А после знакомства с методами ее работы начинают закрадываться сомнения.

Во-первых, странно то, что инспекция базируется на территории того же Чепецкого механического завода, арендуя у него помещения. Положение квартиранта ставит его в зависимость от арендодателя. Во-вторых, как нам кажется, «Госатомнадзор» слишком доверяет заводскому ведомственному контролю. Собственных проверок он практически не делает, а лишь фиксирует правильное заполнение технической документации.

Кроме того, недавно была принята ведомственная инструкция о защите информации. Строже стали предъявляться требования к документам, предназначенным для открытой публикации. Специалисты теперь не могут напрямую общаться с журналистами, а информация предоставляется только по письменному запросу. С такой практикой нам часто приходится сталкиваться, и мы знаем, что под маркой неразглашения государственной и коммерческой тайны можно скрыть все, что угодно.

Объективная информация о состоянии радиационного фона нужна в первую очередь населению. Но глазовчане молчат. Действуют лишь отдельные активисты, но нет даже организации, способной инициировать независимые проверки. А это в принципе возможно. Согласно федеральному закону «Об использовании атомной энергии», общественные эксперты могут получить доступ на любые секретные предприятия для замера радиации.

Низкая активность населения, вероятно, связана с тем, что большинство жителей Глазова работают на ЧМЗ. Буддировать экологические вопросы, значит, нарываться на конфликт с администрацией. Никто из персонала с начальством ссориться не будет, за работу на предприятии держатся из-за высокой зарплаты и прочих социальных льгот. Так что в этом плане особенно рассчитывать на профсоюзную организацию не приходится, инициативы следует ожидать от людей, занятых в других сферах, например, социальной: врачей, учителей.

А ситуация для обострения экологической обстановки созревает. Для бурного общественного протеста достаточно одного внешнего повода, как это произошло в Воткинске: обеспокоенность людей экологией в полной мере себя проявила в ходе обсуждения планов строительства завода по утилизации ракетных двигателей.

Глазовчан экология тоже волнует, и это проявляется в стремлении любой ценой уехать из Глазова. Такое впечатление, что ими владеет одно чувство - скорее вырваться. Когда в среде царят такие настроения, то рассчитывать на особые перспективы не приходится. Но в то же время завод планирует развиваться, осваивать другие технологические направления, новые виды продукции. А значит, он заинтересован в привлечении новых специалистов. Стоит в таком случае задуматься: поедут ли люди туда, где их здоровью угрожает опасность? Сейчас народ стал более информированным, более сведущим в вопросах экологии. Кроме того, у Глазова есть и не промышленные перспективы развития. Так, существуют планы создания на базе музея Иднакар туристического центра. Север Удмуртии может быть привлекателен для туристов не только историческими местами, но и чудесной природой. Но воплощение всех этих проектов требует больших инвестиций, а кто будет вкладывать в объекты, расположенные рядом с радиационной бочкой?