Экологическая страница

Денисова О.

Я не просплю сказанье сосен,
старинных сосен долгий шум...
биологи считают: многовековые священные рощи - это современные эталоны природы

Эта мимолетная встреча произошла лет назад, на границе Кировской области и Удмуртии, около Кильмези. Начиналась пора сенокоса. Пожилая марийка в белых льняных одеждах, расшитых изысканной черно-красной вышивкой, которой позавидовала бы любая модница, стояла на телеге и кланялась небольшой рощице, откуда мы только что вышли. Заметив нас, она сошла вниз, поздоровалась и спросила, не трогали ли мы там чего. Нет, сказали мы. «Смотрите, а то наказание будет», - и она взглянула куда-то вверх, на верхушки берез, сияющих на фоне безоблачного неба. Женщина говорила вполголоса, и лицо у нее было такое, как будто она ждала, что вот-вот грянет гром или ударит невесть откуда взявшаяся молния. Затем она повернулась к нам спиной, встала на колени в траву перед березами и, не обращая на нас больше никакого внимания, начала молиться, видимо, прося разрешения или благословения на кошение трав. А мы, словно неповоротливое стадо слонов, не в меру разыгравшееся в посудной лавке, притихнув, пошли своей дорогой. «Местные жители считают эту рощу священной», - объяснили нам знающие люди.

Еще лет 30-40 назад практически в каждом районе можно было встретить так называемые священные рощи - языческие объекты поклонения силам природы, а в южных районах республики, например, Алнашском, они есть до сих пор почти в каждой деревне. Там любой старый житель без труда назовет место, связанное с языческой религией. И это может быть не обязательно дерево, а лог, ручей, камень - любая эффектная, запоминающаяся деталь ландшафта.

С биологической точки зрения, священные рощи - это, в сущности, уникальные реликтовые природные образования (обычно небольшие участки леса), которые охранялись испокон веков удмуртами и марийцами, но, понятное дело, не в целях экологических, а в целях религиозных - для проведения в них обрядов и праздников. Священными объявлялись и отдельные деревья. В наших краях особо почитались сосна, ель, липа, дуб, в значительно меньшей степени - береза. Очень почитались дубравы, растущие на возвышенностях, но сейчас таковых почти не осталось. В результате массовых вырубок во время коллективизации и войны сохранились в основном пойменные дубравы.

Однако некоторые леса, рощи и деревья оберегались так трепетно, а традиции соблюдались так тщательно, что власти не решались на них посягать. Так что в историческом аспекте священные рощи - это первые стихийные заповедники. Возникли они намного раньше государственных биосферных заповедников, которые в нашей стране официально появились в начале века. Есть рощи, которые, по всей видимости, насчитывают многовековую историю такого вот «заповедного дела». «Конечно, сегодня, когда идет мощная антропогенная трансформация ландшафта, говорить о том , что они сохранились в первозданном виде, не приходится, - рассказывает заведующий отделом природы Национального музея УР, кандидат биологических наук Ольга Анатольевна Капитонова. - Тем не менее они пока все еще уникальны и интересны как эталоны природы, как места, где встречается большое количество редкостей - и среди растений, и среди животных.

Поэтому в Поволжье и Кировской области уже несколько десятков священных рощ объявлены памятниками природы. Например, в одной из священных рощ близ Нижнего Новгорода встречается редчайшее растение (на территории Нижнего Поволжья оно есть всего в пяти местах) - лунник оживающий. Причем три места из пяти - это священные рощи марийцев. Сами марийцы очень этим гордятся. И традиции свои берегут...».

Многие говорят, что есть какая-то притягательная сила, магия или, как мы сейчас говорим, особая энергетика этих рощ. Там и дышится легко, и мысли как бы облагораживаются. Даже биолокационные исследования поволжских специалистов выявили в таких местах нечто необычное. Конечно, в это можно верить, а можно не верить, но предания-то живы. И местные жители знают, что в рощу без надобности лучше не заходить. Некоторые культовые места могут посещать только мужчины, причем члены определенного рода. Считается, что за непочтительное отношение духи могут отомстить - поэтому к традициям детей приучают с младенчества. В рощу можно приходить только в чистой одежде, помывшись в бане, не кричать, не шуметь, не собирать цветы, грибы, ягоды, ничего не рубить, веток не ломать и даже сухостой убирать нельзя.

А не выполнишь заветов предков - наказание неминуемо. Историй рассказывают множество, и не каких-нибудь мхом поросших, а вполне современных. Не послушался один лесник из Можгинского района старых людей, решил деревья в роще рубить, но пила не пошла, и топор вылетел из рук, да так. что руку ему поранил. Или вот еще одна. В одной из деревень Малопургинского района горожанин решил срубить священные березы для строительства своей дачи - не принял он всерьез советов местных жителей. Однако кара последовала - той же осенью заболела и умерла его жена... И подобные рассказы можно услышать в каждой деревне, как подтверждение существования языческих верований, интуитивного поклонения силам природы, осознания органической связи с ней.

С незапамятных времен у древних народов считалось, что бог - сила творительная, живет и отражается в природе. Она - в живой, текучей воде, в растениях, в животных, в человеке. Эта творческая сила едина, но она разветвляется и имеет свою индивидуальность, как притоки единой реки. Поэтому удмурты-язычники думали, что, влияя на какую-то одну часть природы, можно повлиять и на целое.

Например, загрязняя воду, приносишь вред растениям, животным, человеку, Богу - то есть созидательной силе. А недостойное поведение отдельного человека оскверняет не только его самого, но и вредит всей природе. Считалось, что творческая божественная сила страдает от грязи, нечистоты, болеет. Вредно на нее действует человек со своей завистью, сквернословием, разрушительными действиями. Однако в повседневной жизни очень трудно сохранить природу в чистом виде, поэтому для сохранения творческой силы, по представлениям предков, необходимо выделять рощи и родники, которые должны оберегаться от всякого загрязнения.

Скажите, ну чем не экологическое мышление? Разве что только неосознанное, интуитивное...

Сегодня о важности комплексных природных исследований реликтовых рощ в Удмуртии задумались всерьез. Уже создана инициативная группа, в состав которой вошли зоолог В. Капитонов, ботаник О. Капитонова, эколог Т.Зубко, географ А. Перевощиков, а также этнографы Национального музея УР. Выявить, закартировать древние уникальные рощи и придать статус особо охраняемых природных территорий - такая задача ставится в республике впервые. Финансирует эту работу республиканский Комитет по охране природы. Большие исследования только начинаются. На сегодня выявлено около десяти таких природных объектов, в том числе в Каракулинском районе - смешанная роща с обитающими бобрами в д. Гремячево, роща близ марийской деревни Усть-Сакля и дубрава около Усть-Бельска на берегу протоки Камы. Пожелаем успеха молодым исследователям!

Даже в самом написании материала о старинных рощах обладающих магическими свойствами, было что-то сверхъестественное. Факты накапливались независимо от меня, аргументы громоздились в логическом беспорядке, картинки-образы теснили друг друга. Будто какая-то неведомая сила водила меня по рощам моего воображения, все расширяя и расширяя круг знаний по бесконечной спирали - от центра к периферии. Было ясно, что не хватает какого-то звена для того чтобы круг замкнулся и чтобы мысли выстроились последовательные связные цепочки предложений.

Изрядно намаявшись, я бросила все и вышла на улицу прогуляться со своей собакой. Встретив знакомую, с которой мы успешно общаемся на почве собаководства уже лет семь, я рассказала ей эпизод, который вы прочитали во врезке этого материала. И тут неожиданно выяснилось, что она наполовину марийка, а родом из той самой деревни Кировской области! Я ждала какого-нибудь комментария, но она больше ничего не добавила к сказанному, а только улыбнулась тихой загадочной улыбкой Джоконды. Ее точеное, фарфоровое личико с высокими скулами сделалось еще более нежным, но осталось по-прежнему невозмутимым. Вспоминала ли она свое детство, перебирала ли в памяти наряды из сундука своей бабушки или слышала шум той самой рощицы, где праздно гуляли мы? Спросить я так и не решилась. Но в возникшей паузе пришли на ум гениальные слова Арсения Тарковского:

«Людская плоть в родстве с листвою,
И мы, чем выше, тем упорней:
Древесные и наши корни
Живут порукой круговою...»