Раритетные издания

Ижевский завод

Глава
"Полвека железоделательного завода"
(1760-1806 гг.)

В начале XVIII века возникли заводы на Урале. С 1734 года начались разработки гороблагодатских руд. Возникли Кушвинский, Туринский и Баранчинский заводы, выпускавшие чугун и железо. Но чтобы своевременно переработать весь чугун, производимый на них, необходимы были новые железоделательные фабрики.

Дело в том, что тогда заводы зависели от наличия воды и леса. Воды рек, перекрытые плотинами, вращали водяные колеса, а они в свою очередь приводили в движение многопудовые молоты. Лес шел на выжиг угля. Поэтому нельзя было увеличивать мощность заводов, имея постоянное количество воды и ограниченные массивы леса. Создавались новые заводы в местах, где хотя и отсутствовала железная руда, но зато имелись вода и лес. Такими заводами и стали Воткинский и Ижевский, работавшие на привозном гороблагодатском чугуне.

Указом Сената 20 октября 1757 года приближенному царицы Елизаветы Петровны графу П. И. Шувалову предоставлялось право построить три завода на 38 молотов на реках Кутмесе, Вотке и Частой. Поиски мест для них начались в следующем, 1758 году под руководством специалиста горного дела А. С. Москвина. С начала 1759 года закладывается Воткинский завод. И одновременно Москвин писал Шувалову, что второй завод надо строить не на реке Частой, а на реке Иж, «где леса и прочия удобности, кои никому не отведены, имеютца».

В ноябре того же года Шувалов просил царицу «приисканное место» утвердить за ним. Берг-коллегии было дано указание содействовать постройке завода на реке Иж. А уже на следующий год приступили к сооружению Ижевского завода. Причем в июне 1760 года Москвин писал в Казанское горное начальство, что «фабрик при том (Ижевском - А. А.) заводе имеет быть в построении 8, в них для ковки полосового железа действующих 22 молота и один колотушечный, якорное, кузнечное, ручное и гвоздевое дело».

Строительство Ижевского завода продвигалось медленно. Но все-таки вскоре была сооружена плотина, часть фабричных зданий, и с июля 1763 года начали действовать 5 кричных молотов.

Плотина по тому времени, хотя и в незаконченном виде, представляла собой грандиозное сооружение. Ее длина, с насыпью по правому берегу Ижа, достигала 270 сажен. Зеркало пруда, образовавшегося в результате ее постройки, равнялось 17,5 квадратных верст.

При заводе были построены две молотовые фабрики, имевшие 7 горнов, 6 наковален и 16 водяных колес. Имелось ряд других построек: сарай для хранения дегтя, смолы, чугуна и железа, кузница, сарай, где шло приготовление кирпича и т. д.

Завод начал действовать с июля 1763 года. До января следующего года он дал около 7 тысяч пудов железа.

Вскоре у завода сменился хозяин. Граф Шувалов умер, а его наследник разорился. У Шувалова образовался огромный долг государству. В его погашение все заводы, принадлежавшие графу, перешли в казну. В это время были построены еще 2 молотовые фабрики и заложен фундамент на 4 молотовые фабрики. В 1779 году находилось в действии 6 молотовых фабрик, имевших 17 молотов и 34 горна. Молоты приводились в движение 12 водяными колесами. О состоянии завода говорит такой факт. В 1801 году горный инженер А. Ф. Дерябин, посетив Ижевский и Воткинский заводы, вынужден был отметить: «В проезд мой через Камские заводы всюду усмотрел падение оных. Фабрики все находятся в ветхом состоянии, из ларей бьет вода фонтанами, так что ежели в прудах доставало только воды на одно годовое действие колес, то б наверное заводы остановились или по крайней мере большая часть оных не могла продолжать действия во весь год. Осматривая строение фабрик, я удивился, что они по сие время еще стоят и действительно должно опасаться, чтоб некоторые части оных совсем не обрушились и не задавили бы работающих людей».

Но и в следующие годы состояние Ижевского завода не улучшилось. До 1805 года была только построена специальная фабрика по изготовлению низкосортной стали (уклада).

Заводу было прирезано около 500 тысяч десятин леса. Ежегодная потребность завода в дровах доходила более чем до 8 тысяч кубических сажен. Из одной сажени дров выходило до 2,5-3 коробов угля или, переводя на вес, 65-68 пудов.

Получение железа шло кричным способом. На одну крицу, весом 8-9 пудов, требовалось 10-12 пудов чугуна и около 1,5 короба угля. За 10-11 часов работы мастер с подмастерьем и работником получали до 13 пудов железа.

В 1764 году было получено около 17 тысяч пудов железа, в 1770 году - примерно 87 тысяч, в 1780 году немногим более 60 тысяч, в 1790 году менее 59 тысяч пудов, а в 1800 году - уже около 103 тысяч пудов и в 1806 - свыше 160 тысяч.

На производительности завода сказывались разные факторы: недостаток рабочей силы, многоводье или маловодье, качество угля и чугуна. В 1796-97 годах, например, из 16 кирпичных молотов действовали лишь 6-8, а остальные не работали «за подпрудою вешнею водою колес боевых и мехов».

Продукция завода шла в казну и на рынок за границу. С 80-х годов XVIII века она почти полностью поступала в казну для военных целей. Потребителями железа являлись Тульский завод, Петербургский, Брянский и Варшавский арсеналы, Петербургское и Черноморское адмиралтейства.

Себестоимость пуда железа в 60-х годах не превышала 27 копеек. В дальнейшем она резко поднялась и дошла: полосового - до 1 рубля 20 копеек, а сортового - до 1 рубля 72 копеек. Интересно, что если себестоимость железа за весь рассматриваемый период возросла примерно в 3,5 раза, то продажная цена его - только в 2,1 раза. Эти данные дают возможность характеризовать рентабельность завода. В 60-х годах прибыль завода в случае, если железо продавалось на рынке, колебалась в пределах 25-27 копеек на пуд.

Завод обслуживали приписные крестьяне и мастеровые. В. И. Ленин, изучая промышленность Урала, писал, что «в основе организации труда» на заводах «издавна лежало крепостное право».

Приписные крестьяне рубили дрова, выжигали уголь, перевозили его на завод, транспортировали чугун и железо. Они привлекались также на ремонт плотины, заводских зданий и т. д. Приписка проводилась из расчета 30 крестьянских дворов, в каждом из которых 4 души мужского пола на один молот.

Поздней весной или в начале лета 1758 года для приписки крестьян к Камским заводам из Казанской губернской канцелярии был послан капитан Е. Хвостов. По мнению Москвина, ближние деревни нельзя было приписывать к заводу, так как в них жили удмурты, якобы неспособные отбывать заводские работы. Поэтому к заводу приписали всю Рождественскую волость, Тойминскую, Шипкинскую, Тавельскую, Азелинскую и Шильнинскую сотни. В феврале 1761 года состоялась «конфирмация (утверждение) крестьян к тем заводам (Камским) неотъемлемо».

На основании сведений, представленных Е. Хвостовым и утвержденных губернской канцелярией, всего к заводу приписали 107 селений, где проживало более 7 тысяч ревизских душ. Большинство сел, деревень и починков находилось в сотнях верст от завода. Так, в Рождественской волости самое близкое селение было в 225 верстах, а самое дальнее - в 250. В Тавельской сотне самым близким оказалось село Крымская Слутка, отстоявшее от завода в 140 верстах. Из всех сотен ближе находилось село Большая Шилна - в 110 верстах от завода.

При переходе завода в казну делалась попытка приписать ближние удмуртские деревни и отказаться от дальних селений. Но, боясь крестьянских волнений, отказались от этого замысла.

В середине 1766 года в приписных селениях Ижевского завода насчитывалось более 8,5 тысячи работоспособных мужчин. В конце 60-х годов была приписана Забегаловская волость из 11 селений. На 1782-83 годы приписных крестьян уже насчитывалось около 11 тысяч, а в начале XIX века - более 12 тысяч душ мужского пола.

Кадры мастеровых формировались за счет приписных крестьян, которые переводились в мастеровые, и детей мастеровых, превращавшихся в учеников и в работников завода.

Первые 30 мастеровых Ижевского завода были переведены с Гороблагодатских заводов. Среди них имелся один плотинный мастер, 14 плотников, 5 кузнецов, 3 каменщика, 2 угольных мастера, один кирпичный мастер, 2 конюха и 2 сторожа. К концу 1763 года, когда завод передавался в казну, здесь имелось 14 кричных мастеров, 19 подмастерьев, 25 работников, один угольный мастер, 6 кузнецов, 4 якорных подмастерьев и работников, один ученик и 21 прочих, всего - 91 человек.

Из приписных крестьян до 1768 года только из Рождественской волости было переведено на завод более 100 человек «с женами и со всем их семейством».

Это приводило к тому, что крестьяне разорялись, их хозяйство приходило в упадок. Естественно, что они энергично сопротивлялись переводу на завод. Так, в 1767 году из Рождественской волости администрация завода потребовала 15 человек физически работоспособных людей, но крестьяне «той волости их не дают», а взятые ранее 7 человек убежали.

В 1768 году в результате принудительного перемещения части приписных крестьян на заводе имелось 311 мастеровых, а в 1777 году - 358. По количеству же молотов, горнов и по объему работы следовало иметь не менее 595.

На возке чугуна, железа, рубке дров, подноске топлива к горнам и т. д. широко применялся детский труд. Так, в 1767 году из 413 человек, явившихся на рубку дров, оказалось «немалое число малолетов, которые по опрашиванию объявили, что из них у многих годные ч работу отцы и братья остались в домах своих». По сведениям 1783 года на заводе работали «на малосильных работах» 59 детей в возрасте 12-14 лет, а в 1805 году - 149 детей и подростков от 8 до 17 лет. Иными словами, доля детского труда в общезаводском масштабе колебалась от 20 до 26 процентов.

Промышленность, в частности металлургическая, требовала не только простую рабочую силу, но и специально обученную. В промышленности «выступает простое деление рабочих на обученных и необученных».

Производственное ученичество, правда в очень слабой степени, характерно и для Ижевского завода. Здесь не было, как на других заводах Урала того времени, специальной школы. Все «обучение» сводилось к тому, что к мастеру на неопределенное время прикреплялся ученик, который в процессе работы приобретал навыки и уменье своего учителя.

В 1763 году встречается фамилия только одного ученика, обучавшегося искусству углежжения. В 1805 году на заводе имелось уже 13 учеников, в том числе 9 обучались у угольных мастеров, 3 - у меховых и 1 - у плотинного мастера. Широкий размах ученичество приобретает только в связи с организацией оружейного дела, когда на заводе была открыта специальная школа.

История организации и деятельности завода в рассматриваемый период характерна тем, что состав мастеровых по социальному происхождению сильно изменился. Потомственные рабочие к концу века численно преобладали над той их частью, которые состояли из бывших приписных крестьян. Так, если в 1764 году в числе молотовых мастеров и подмастерьев было 23 работника из приписных крестьян и 14 - из мастеровых, то в 1798 году, соответственно, 33 и 49. Все 28 комплектных рабочих в 1764 году были из приписных крестьян. В 1798 году из них насчитывалось 34 работника, а из мастеровых - 48 работников.

Это явление вполне закономерное в условиях крепостнической мануфактуры, которая не могла обеспечить нормального роста квалифицированных мастеровых путем производственного обучения, не могла создать прочных условий преемственности среди них.

Крепостническая организация труда тормозила рост рабочей силы. В этой конкретной обстановке порождались элементы вольного найма, социальная природа которого не может быть названа крепостнической. Имел ли место вольнонаемный труд на Ижевском заводе? На этот вопрос можно дать положительный ответ. Администрация завода прибегала к вольному найму в тех случаях, когда крестьяне приписных деревень не справлялись с работами или отказывались от них. Волнения приписных крестьян на Камских заводах в 1761- 63 годах заставили правительство обратить внимание на организацию труда в горной промышленности, на вопрос о замене крепостного труда трудом наемным. Но отсутствие предложений рабочей силы заставили правительство отказаться от такого намерения. Основа крепостного труда не была нарушена.

В этом же плане следует сказать и о манифесте 1779 года, которым узаконивалась практика вольнонаемного труда. В нем говорилось, что «добровольно же наниматься крестьянам не запрещается».

Но вольный наем обходился дорого, и приписные крестьяне в редких случаях обращались к нему. Они писали в своих жалобах, что наемным дают за работы по 8 рублей, а сами издерживают только 6 рублей. Возка короба угля вольным наймом обходится им по 15 копеек, а самим - по 8-9 копеек. На перевозке грузов с пристани и на пристань, при погрузке чугуна и железа на судна использовались почти ежегодно «вольныя по паспортам, разве когда нужда потребует, то и из приписных крестьян определяются за ту же вольную плату», - писал А. Москвин в 1763 году.

Важные сведения о вольном найме находятся в «Наказе» приписных крестьян Камских заводов своему депутату, который должен был защищать их интересы в комиссии 1768 года. Здесь крестьяне перечисляют источники вольного найма. Они говорили, что если случается болезнь, наступает время сева или бездорожье и «зарабатывать сами не поспеваем, то принуждены бываем всегда нанимать посторонних людей дорогою ценою». Такой наем применялся «из принуждения конторы». Заводская контора доносила в 1778 году в Берг-коллегию, что вольнонаемные в числе 286 человек находились на погрузке железа в коломенки и каждый из них получил по 6 рублей.

Более определенную таксу оплаты труда вольнонаемных дает Вятская казенная палата в 1785 году. Она указывала, что с пристани и обратно на перевозке грузов работали крестьяне окружающих деревень и им платили за 100 пудов перевезенного на завод чугуна или с завода железа по 8-9 руб. Упоминаются отдельные имена таких работников. Так, говорится, что удмурт В. Герасимов из села Завьялова не раз перевозил груз по найму. В 1795 году удмурт Г. Чекольский «с товарищи» задолжал в контору завода деньги, выданные ему в прежние годы на перевозку чугуна и железа по найму. Последняя деталь заставляет предполагать, что работы по вольному найму выполнялись на основе договора, в котором указывалась фамилия подрядчика, количество груза и плата за его перевозку.

Контора обращалась к труду наемных и потому, что производительность его была выше, чем труда приписных крестьян. Так, в 1804 году вольнонаемные вывезли 45 кубических сажен бутового камня по 7 рублей 34 копейки за сажень. В следующем году камень вывозили приписные крестьяне и кубическая сажень обошлась в 14 рублей 97 копеек.

Однако вольнонаемный труд на заводе не стал системой. Спрос и предложения рабочей силы носили узкий характер. В основе организации труда оставался труд приписных крестьян и мастеровых.

Тяжелое состояние уральских заводов, кризис рабочей силы и, главное, боязнь повторения крестьянской войны заставили правительство провести преобразования в горной промышленности. Существо их сводилось к тому, чтобы вместо приписных крестьян, связанных с сельским хозяйством и вынужденных ходить на заводские работы за десятки и сотни верст, создавалась более надежная рабочая сила, которая не была непосредственно связана с сельским хозяйством, находилась вблизи заводов и была по своей численности во много раз меньше приписных крестьян.

Таким путем правительство намерено было сохранить приписных крестьян как податное сословие и, с другой стороны, обеспечить заводы постоянной и более выгодной рабочей силой.

Следовательно, социально-экономическими предпосылками возникновения Ижевского завода являлись, с одной стороны, рост производительных сил горного Урала в 40-50 годах XVIII века и, с другой стороны, удобство места, лесные богатства и наличие резервов рабочей силы в лице государственных крестьян.

Ижевский завод представлял из себя централизованную мануфактуру. Его организация и деятельность основывались на феодальной собственности на землю, ее богатства (лес, вода) и неполной собственности на производителя - приписного крестьянина и мастерового. Ижевский завод был крепостным предприятием. Он обслуживал главным образом потребности абсолютистского государства и содействовал укреплению его позиций.

Деятельность завода отражала рост производительных сил, содействовала разложению патриархально-феодальных устоев хозяйства и дальнейшему росту простого товарного производства в крае. В этом заключается прогрессивный характер основания и деятельности завода.

Формирование и использование кадров рабочих на заводе шло присущими феодализму путями и встречало немало трудностей, порожденных противоречиями крепостной мануфактуры. Приписные крестьяне и мастеровые одинаково эксплуатировались крепостническими методами. Интересы казны и приписных крестьян, мастеровых, работавших на заводе, были противоположны, отражали противоречивые тенденции самой эпохи.

Государство отрицательно влияло на формирование рабочей силы, оно узаконивало крепостнические порядки и тем самым тормозило создание рынка свободной рабочей силы в крае.

В конце рассматриваемого периода появились черты кризисного состояния завода, которые характеризовались невозможностью эксплуатировать массы крепостных рабочих по-прежнему в рамках неприкрытого принуждения и насилия. Этим была предопределена правительственная политика по реформе завода.

Практика производственного разделения труда несла в себе элементы нового, более рентабельного производства, основанного на применении вольнонаемного труда. Именно в конце периода более отчетливо проявились черты использования вольнонаемного труда при выполнении вспомогательных работ на заводе. Факты вольного найма, в какой бы форме они не проявлялись в условиях начавшегося разложения крепостного хозяйства, относятся к явлениям не только крепостной, но и капиталистической мануфактуры. Вольный наем в условиях Ижевского завода не мог принять законченные формы, но и здесь он нес в себе тенденции капиталистического производства.

Приписные крестьяне и мастеровые являлись главной силой в производстве. Они объективно двигали его вперед, поднимая уровень производственных сил, несмотря на царивший гнет и эксплуатацию.