Библиотека им. В.М.Азина

Библиотека в настоящее время расформирована.
Данный сайт поддерживается в частном порядке
и не имеет отношения к библиотечной системе города.

Сделать стартовойПоставить закладкуНаписать письмоРаспечатать страницу
О нас Проекты Творчество Первая публикация Экологическая страница Краеведческие заметки Виртуальные выставки Финноугорские народы России Наши мероприятия Полезные ресурсы Контакты Карта сайта  

Раритетные издания

Мултанское дело

Введение

см. также: Содержание
Период 90-х годов XIX века для России был переходным от капитализма к империализму. Вместе с этим усилилась политика колониализма и эксплуатации трудящихся. Вспыхивали стачки на фабриках и заводах.

Рост рабочего движения и растущая популярность социал-демократических идей не могли не побудить царское правительство к поискам мер, отвлекающих народ от борьбы за социальные преобразования.

«Правительства,- писал В.И. Ленин,- которые держатся только силой штыков, которым приходиться постоянно сдерживать или подавлять народное возмущение, давно уже сознали ту истину, что народного недовольства не устранить ничем; надо попытаться отвлечь это недовольство правительства на кого-нибудь другого».

Разжигание национальной вражды, проповедь великодержавного шовинизма были старыми испытанными приемами, которыми неоднократно пользовался царизм для ослабления связей русского народа с другими народами в их совместной борьбе против общего врага.

Искусственно поддерживаемые национальные ограничения обособляли национальные меньшинства, вели к застою развитие национального самосознания и национальной культуры. Отсталость народов России была выгодна и необходима правительству для политического и экономического угнетения. Поэтому любая возможность лишний раз подчеркнуть неравенство национальностей, отсталость одних и привилегированное положение других использовалось царизмом для разжигания межнациональной вражды.

Печальную славу снискали себе так называемые Велижское (1823—1830) и Саратовское (1853—1855) дела. Велижское дело - организованный царскими властями антисемитский процесс по обвинению группы евреев в убийстве с ритуальной целью. Процесс происходил в местечке Велиж Витебской губернии. Государственный Совет вынужден был признать обвинения Велижскому делу необоснованными, и судебный процесс был прекращен. Саратовское дело, аналогичное Велижскому, во всех основных чертах повторяет его.

Оба дела возникли в результате клеветнических заявлений, непомерно раздутых полицией и судом при поддержке правительства. Задача властей состояла в том, чтобы, доведя фальсифицированные обстоятельства дела до широких народных масс, вызвать в них злобу, ненависть и презрение к «инородцам».

После Саратовского дела слухи о человеческих жертвах, которые якобы приносятся «инородцами» Поволжье стали распространяться еще шире. Появилось новое, Мултанское дело.

Политической подоплекой Мултанского дела явилась та же основа, что и у предыдущих ритуальных дел. Однако она была опутана рядом новых социально- экономических обстоятельств, вытекавших из исторических условий того времени.

Село Старый Мултан Малмыжского уезда Вятской губернии, где жили удмурты и русские, насчитывало около 80 дворов. Между русским и удмуртским населением не было открытой вражды. Но национальная политика закабаления и принижения нерусских народностей могла не сказаться на отношениях между ними. Споры из-за земли особенно обострялись в неурожайные годы. Земли Старого Мултана были плодородными, и крестьяне могли получать довольно значительные урожаи. Недалеко от Старого Мултана располагались русские поселения - деревни Анык, Кузнерка, Чулья. Неурожай 1891 г. нанес большой ущерб крестьянам окрестных деревень, но Старого Мултана это бедствие почти не коснулось. Это вызвало чувство зависти в окрестных селах. Кроме того, имелись и другие причины возникновения Мултанского дела.

За недозволенное производство пороха русские крестьяне деревни Чулья в свое время были привлечены к суду. Мултанские удмурты выступали на суде как понятые и разоблачали чульинцев. Естественно, что крестьяне деревни Чульи затаили злобу на мултанцев и хотели им отомстить. И поэтому первым, кто указал на удмуртов как на виновников убийства с целью жертвоприношения, оказались жители деревни Чулья.

По сведениям доктора медицины Ф. А. Патенко, два крестьянина, Тимофей Васюкин и Яков Конешин, которых выгнали за воровство из деревни Анык, просили принять их в Старый Мултан. Мултанцы отказались это сделать. Тогда обиженные крестьяне пригрозили отомстить. Впоследствии выяснилось, что убийцами Матюнина были эти двое. Один из них признался в этом в исповеди священнику Тукмачеву.

Только ли чувством мести руководствовались убийцы? Конечно, нет. По их собственному признанию, они хотели добиться выселения мултанцев, чтобы захватить плодородные земли. Стремление приобрести землю - вот та непосредственная причина, которая толкнула на убийство. Порожденные политикой царизма голод, нищета, бескультурье, национальная вражда, предрассудки - это и есть целый комплекс причин возникновения Мултанского дела.

В конце XIX века передовые деятели национальных меньшинств всё больше стремились к установлению тесной связи с русской культурой. Русская культура обещала культуру этих национальностей, вносила в нее новое, прогрессивное, народы России знакомились с лучшими произведениями русских поэтов, писателей, с русской общественной мыслью. Национальная политика царизма тормозила развитие самобытной национальной культуры малых народов и в то же время препятствовала распространению русской культуры среди этих национальностей.

Мултанское дело было вызвано стремлением местных судебных властей, опирающихся на национальную политику государства, использовать удачно сложившиеся обстоятельства, чтобы, инсценируя жертвоприношение, убедить общественность в существовании у удмуртов языческих культов, «доказать» якобы естественную неполноправность их с русским народом и тем самым оправдать чрезмерное угнетение удмуртов, держать их подальше от культурной, общественной и политической жизни.

В защиту удмуртов в Мултанском деле поднялась вся прогрессивная общественность России. В борьбе, развернувшейся в печати вокруг Мултанского дела, резко обозначились два направления - прогрессивное и реакционное, против обвинения и за обвинение, - олицетворявшие собой два направления во всей общественно-политической жизни страны.

Выступления в защиту мултанских удмуртов явились не только оправданием группы людей от ложного обвинения, но и спасением целого народа, да и других народов, которые могли оказаться такими же жертвами клеветы и реакции, системы натравливания одного народа на другие, как мултанцы.

Не имея возможности открыто выступать против многих укоренившихся в России жестоких порядков, передовые люди использовали возможность под предлогом обсуждения вопроса о Мултанском деле выступить с критикой сложившейся системы судопроизводства, где попирались элементарные нормы ведения следствия, экспертизы, нарушался процессуальный кодекс, а обвинения строились на вымышленных, клеветнических показаниях и ложных слухах.

Мултанское дело породило многочисленные высказывания в печати, которые прямо как будто и не относились к государственной национальной политике царизма, но на самом деле были направлены против политики искусственного ограничения экономического и культурного развития малых народов, против разжигания национальной вражды между русскими и «инородцами». Выступая за оправдание удмуртов, отрицая самую возможность человеческих жертвоприношений в данный период, прогрессивные представители интеллигенции отвергали гнусную клевету, возводимую не только на удмуртский народ, но и на другие народности; они доказывали, что эти народы давно уже вышли из того состояния полудикого варварства, к которому их пытались отнести чрезмерно усердствующие деятели царского суда.

Выступление прогрессивной части общественности вынудило суд прекратить дело и вынести оправдательный приговор. Победа прогрессивной общественной мысли нанесла удар по национальной политике царизма и показала всю нелепость попыток путем ритуальных дел оправдать дискриминационную политику по отношению к нерусским национальностям. Эта победа сблизила удмуртов с русскими, так как первые увидели, что лучшие представители русского народа на их стороне, что национальной враждой пропитан лишь определенный круг людей, а не весь русский народ. И это ярче всего проявилось в совместном революционном выступлении, которое произошло через 10 лет после окончания Мултанского дела, в 1906 г., недалеко от Старого Мултана, в селе Новый Мултан, где русские и удмурты выступили бок о бок против своих общих угнетателей.

В защите мултанцев участвовали многие видные деятели того времени; и, безусловно, выдающуюся роль сыграл писатель и публицист В. Г. Короленко, выступивший в качестве общественного защитника. Своими страстными статьями, вскрывающими всю подлинную Сущность дела, бичующими лживость, злонамеренности суда и следствия и раскрывающими действительный характер событий, Короленко помог защите удмуртов.

В. Г. Короленко тщательно собирал материалы дела, изучал этнографию, сам бывал на месте преступления, чтобы лично проверить правильность следствия, составил подробный план местности, который в отличие от плана, сделанного судебным следствием, дает точное представление об окрестностях, где произошло убийство. Вместе с двумя местными журналистами А. Н. Барановым и В. И. Суходоевым Короленко полностью записал все второе судебное заседание, происходившее в сентябре-октябре 1895 г. и предоставил общественности подлинный документ, полностью передающий процесс разбирательства. Статьи Короленко, опубликованные им отчеты нашли горячий, сочувственный отклик в России и за границей. Они привлекали на сторону беззащитных удмуртов массу народа. Люди переставали верить вымыслам официальных сообщений и начинали понимать истинный смысл этого ужасного обвинения. Характеристику Мултанского дела и роли в нем В. Г. Короленко А. М. Горький выразил следующими словами: «Мултанское жертвоприношение вотяков - процесс не менее позорный, чем дело Бейлиса, принял бы еще более мрачный характер, если бы В. Г. Короленко не вмешался в этот процесс и не заставил бы прессу обратить внимание на идиотское мракобесие самодержавной власти».

Большое участие в деле принимал обер-прокурор уголовно-кассационного департамента Сената А. Ф. Кони. Известный своей беспристрастностью и принципиальностью еще по делу. В. Засулич, он проявил себя и в разбираемом деле с наилучшей стороны. Поддерживая заявление защиты о нарушении следственными и судебными чинами порядка судопроизводства, он сумел, блестяще оперируя фактами, доказать основательность выдвинутых защитой мотивов кассаций и склонил Сенат признать уважительными эти мотивы.

В защиту удмуртов выступил и известный русский адвокат Н. П. Карабчевский, этнографы и врачи В. П. Богаевский, Э. Ф. Беллин, Ф. А. Патенко, К. Леонтьев и другие. Их противниками были известный своими реакционными взглядами профессор Казанского университета этнограф Смирнов, священник Блинов другие.

Страницы газет различных направлений, например «Русских ведомостей», «Новостей», «С.-Петербургской газеты», «Русского богатства», «Нижегородского листка», «Казанского телеграфа», «Вятского края», были посвящены Мултанскому делу. Правда, основная масса статей относится к периоду 1895 г. Это и понятно: до первого разбирательства в печать проникло лишь несколько сообщений, искажавших суть дела и представлявших обвиняемых в весьма неблагоприятном для них свете. После первого суда, когда присутствовавшие на нем журналисты А. Н. Баранов и О. Жирнов напечатали свои заметки по поводу Мултанского дела, а в газете «Казанский телеграф» (№ 591—593, 595 за 1895 г.) появился составленный О. Жирновым отчет о первом суде, дело получило широкую огласку.

О широком отклике, который получило дело, говорит простое перечисление городов, газеты которые посвятили статьи этому событию. Это Петербург, Москва, Нижний Новгород, Казань, Вятка, Одесса, Самара, Харьков, Иркутск, Томск. Авторы помещенных в газетах статей принадлежат к самым разным слоям общества. Среди них писатели, журналисты, юристы, врачи, этнографы, священники.

Кроме газетных статей о Мултанском деле, можно назвать работу П. Н. Луппова «Громкое дело мултанских удмуртов», изданную в 1925 г. в Ижевске. Автор в очень сжатой форме излагает суть дела, его возникновение и развитие до окончательного, третьего разбирательства и сообщает о роли В. Г. Короленко. Имеется еще несколько небольших работ, которые освещают в основном медицинскую и этнографическую сторону дела. Это работы В. П. Богаевского «Мултанское моление вотяков в свете этнографических данных», Ф. А. Патенко «Дело мултанскнх вотяков», Ф. Э. Беллина «Ответ профессору Патенко», К. Леонтьева «Судебно-медицинская экспертиза по Мултанскому делу на третьем разбирательстве». Важнейшими источниками по рассматриваемому вопросу являются письма В. Г. Короленко и запись второго разбирательства, происходившего в городе Елабуге с 29 сентября по 1 октября 1895 г., сделанная В. Г. Короленко, А. Н. Барановым и В. И. Суходоевым. Это наиболее достоверные источники, которые не могут вызывать у нас сомнения относительно своей истинности.

Особый интерес представляют неопубликованные письма В. Г. Короленко к А. Н. Баранову (с августа 1895 г. по май 1898 г.). Всего их 11. Кроме того, имеются две телеграммы, посланные Короленко Баранову в октябре 1895 г.

Интереснейшие материалы, относящиеся к Мултанскому делу, обнаружены в Ленинградском центральном историческом архиве. Это дело 1-го департамента Министерства юстиции «О неправильных действиях, допущенных при производстве дела об убийстве Конона Матюнина». В фонде уголовно-кассационного департамента Сената хранится документ под названием «О мултанском жертвоприношении» .Он содержит в себе донесение Сарапульского окружного суда Сенату о представлении Сенату кассационной жалобы защитника подсудимых М. И. Дрягина и самую кассационную жалобу. В том же фонде уголовно-кассационного департамента Сената есть протокол судебного заседания от 22 декабря 1895г., где рассматривалась кассационная жалоба защитника Дрягина, определение Сената за № 7981 об отмене приговора Сарапульского окружного суда, резолюция Сената на жалобу защитника.

Обнаруженные документы дают новый материал для более полной оценки участия в деле ряда общественных и государственных деятелей, в том числе В. Г. Короленко и А. Ф. Кони. В то же время новые документы подтверждают заинтересованность правительственных кругов в обвинении удмуртов.

Документы дают прекрасный материал и для характеристики деятельности судебных органов и лиц, начиная с приставов и кончая Министерством юстиции.

Наибольшее же значение этих источников состоит в том, что они позволяют определить место Мултанского дела в общественной и политической жизни.