Краеведческие заметки

Арматынская О.

Прогулки по Глазову

На высоком чепецком берегу, у множества ключей, там, где впадает в Чепцу маленькая речонка Пызеп, стояла когда-то деревня Глазов. Упомянута она была впервые писарем в переписной книге вятской земли в 1678 г. Почти столетие спустя, в 1780 г., великая Екатерина II повелела назвать разросшееся село городом Глазовом, и деревня превратилась в один из 13-и уездных центров Вятского наместничества. Имя «Глазов», возможно, произошло от удмуртского названия деревни Синегурт, т. е. син - глаз, гурт - деревня, по аналогии со словосочетанием «ошмес син» - «глаз источника», название места, где источник или маленький ключ пробивается на поверхность земли. Старинная часть города – площадь Свободы и прилегающие улицы Первомайская и Л. Толстого - теперь практически окраина, откуда разъезжаются глазовчане по деревням и огородам на пыльных автобусах по мосту через Чепцу. Однако редкий город (так и приходят на память Венеция и Петербург) может похвастаться, что набережная украшает его центр. Здесь и правда все атрибуты центра: и торговые лавки, и частные магазинчики, и кинотеатр, и ресторан «Север», и пединститут неподалеку. Впрочем, в Глазове все неподалеку, поэтому и приглашаю Вас, читатель, пешком прогуляться по этому удивительному городу. Судьба его весьма оригинальна для провинциального городка, облик своеобычен и замечателен, всего и не узнать за короткую прогулку. И все-таки давайте знакомиться...

Если встать на площади Свободы лицом к городу, его прошлое в буквальном смысле окажется за спиной наблюдателя: совсем рядом, на вершине горы Солдырь, прямо над поймой Чепцы стояло в средневековье городище Иднакар. Согласно легенде, владел им князь Идна, любитель покататься на лыжах, охотник и непокорный сын. Он, будучи силен, возгордился и захотел княжить над всеми удмуртами в своей стороне. Торговал Идна, благо, на реке «сидел», мастера у него были на славу: и кузнецы, и литейщики, и косторезы; в лесных угодьях - богатства всем на зависть. Владения богатыря Идны интересуют археологов с XIX века и по сей день, но это отдельная история, а мы пойдем дальше, поближе к нашим временам.

Единственная церковь Глазова – Преображенский собор - возвышалась когда-то прямо на виду у языческого городища, на площади Свободы, однако и ее историческая судьба была безжалостна, осталась она только на фотографиях начала века.

Купеческий Глазов конца XIX века оставил не много воспоминаний: женскую школу открыли было, да и закрыли, почти сто лет не было в городе библиотеки, уездный клуб закрыли за драку, а жителей - их было около двух тысяч - развлекали разве купеческие кутежи да семейные драмы. Вот похвастал ростовщик Сабреков по пьяному делу, показал собутыльникам тайник с ценными бумагами, а молодчик Тимофеев возьми их, да и выкради. Сабреков с горя умер, а Тимофеев его бумажками откупился от суда, да и зажил в городишке припеваючи.

А то объявился в Глазове некий Зерик Нижечик с невиданною по здешним местам красавицей женою. Открыл часовую мастерскую, потом и ювелирную, денег поднакопил и стал старшиною общественного клуба. Тут-то клуб и превратился в процветающий игорный дом, который положил начало картежной славе удалого Глазова. Впрочем, в карты здесь играют и теперь, и современные шулеры заветов Нижечика не посрамили.

XIX век сильно изменил состав глазовских жителей. Посулите сами: на каждые 20 глазовчан приходится один политссыльный, человек, как правило, образованный, беспокойный и вынужденный в провинциальном захолустье искать приложение собственным силам. Волей-неволей доезжали до Глазова и столичные моды, и идеи о служении народу и Отечеству. От площади Свободы рукой подать до светлого углового особняка, где теперь детская больница. Вот тут и ночевала половина всех декабристов, здесь даже «железа им отомкнули». Скакали по два-три человека полтора года, так что и на целый век вперед приучили глазовских жителей не удивляться фельдъегерским тройкам на Сибирской. Но не все по этой улице следовали мимо, на Сибирский почтовый тракт, так в Глазове и появились сосланные поселенцы. Вятский губернатор сам заметил, что «образованность и добропорядочность ссыльных могут принести пользу». И хотя прав был чиновник, откуда ему было знать, что российский уникальный способ распространять просвещение доживет до XX века, когда в глазовскую ссылку поедут советские немцы?

За минувшее столетие город приютил многих знаменитых людей России. Здесь жили В.Г. Короленко и А.И. Герцен, бывали поэт В.А. Жуковский и географ К.И. Арсеньев, сопровождавшие в путешествии будущего царя Александра II, А.П. Чарушников - первый издатель основоположника соцреализма М. Горького, и целая плеяда советского руководящего состава начинала свою деятельность в далеком городке: Н.И. Воинов (Наркомат торговли СССР), О.А. Бем (Наркомпрос).

Да, согласитесь, читатель, все глазовские традиции очень живучи: и сегодняшний глава республики - глазовский... Но не будем увлекаться, вернемся к началу века. Тогда, посреди страданий и войны, испытав прелести и красных и белых милостей глазовских обыватель вдруг на полгода превратился в столичного жителя (1921 г.) - город был объявлен центром Удмуртии. Вот вам и «ненастоящий» город, как называл его В. Г. Короленко!

С площади Свободы мы отправимся на улицу Кирова. Летним, блаженно теплым днем здесь прогуливаются с кавалерами весьма изысканно одетые глазовские дамы. Заглядевшись на них и на ряды светлых невысоких домов под голубыми небесами, в милой тишине - ведь в Глазове нет чадящих магистралей, бренчащих трамваев и фыркающих троллейбусов - невольно вспомнишь светлые причерноморские улочки... Да, да, что-то есть в летнем Глазове от курортного городка, вот и сквер у ДК «Россия» с непременными цементногипсовыми скульптурами никак не противоречит сентиментальному впечатлению. По количеству этих художеств на квадратный метр сквер поспорит с Эрмитажем. И своеобразия, и верности эпохи гипсовым героям не занимать: и оббитые знамена с кистями, и чугунные ограды с серпами-молотами исчезнувшей империи, и меловые спортсменки, и светлые социалистические улыбки пролетариев и колхозниц – чего только нет... А и хорошо, что есть, правда? Довольно нам сжигать мосты без разбора, пусть и дети поглядят и улыбнутся, и попечалятся потом.

За дворцом, в старых деревьях у двух деревянных скамеек - неожиданно грустный, покинутый фонтан, и маленький сквер чуть-чуть превращается в маленький парк. Само здание ДК весьма примечательно для проезжего - строили его пленные немцы после войны. Не знаю, как вам, но мне все мерещится, что, глядя на его псевдоклассические колонны да строгие темные черты сквозь российский провинциальный снежок, вспоминали его строители далекие Кельны и Мюнхены и еще бог знает да они сами, что им думалось. А вот в холодные деньки под крышей дворца над входящими оттаивают в кирпичной кладке уж очень местные слова и читаются легко: «Слава великому Сталину!». Полюбопытствовав на эту достопримечательность, выбирайте, куда теперь, уважаемый читатель? На экскурсию в керамический цех «Стройкерамики»? Там, право, есть что посмотреть. Но если образцы его найдутся и на вашей собственной кухне, отправимся, например, к вокзалу, где вы видите произведение весьма особенное. Если бы привокзальный глазовский памятник Ленину сохранился последним в стране, неграмотный потомок нипочем бы не угадал профессии изображенного героя. Актер? Купец? Земляк, повторивший подвиг Сусанина? И жест, и поза. Того и гляди, произнесет что-нибудь залихватское и прямо-таки по-глазовски разудалое...

А не утомились ли Вы, читатель, и не пора ли проулку нашу прервать? Тогда приглашаю Вас от дворцового сквера в популярнейшее кафе «Снежинка», в просторечии студенчества «Сугроб», тоже весьма знаменитую городскую достопримечательность. Пока нас угощают мороженым, объясню: если вы не местный уроженец, усталость не так уж удивительна. Вот он, всемогущий ЧМЗ в желтом дыму. Вершитель глазовских судеб последнего времени, кормилец и отравитель, обласкавший жителей чепецкого берега милостями очень неоднозначными. «Сера», - скажет глазовчанин. «Тикает», - пояснит для непосвященных. Республиканский национальный доклад называет это помягче: «загрязнением», на ликвидацию которого нету денег. Медики пожимают плечами: теоретически плохо для наследственности, но точных данных нет. Пока данных и денег нет, спросите местных рабочих постарше - молодому парню не во всех цехах завода следует надолго задерживаться: «Сначала детей народи, а то и захочешь потом, да не заведешь!».

Однако город и завод – «близнецы-братья», как говаривал В.В. Маяковский. «Оборонка» кормила город, и сытнее, чем прочих, и множество светлых голов заполучил Глазов, и отстроился, ну и с безработицей познакомился близко благодаря тому же заводу...

Прогулка наша первая и вправду затянулась – а столько чудес вместил в себя маленький город! Вы еще не повидали глазовских дворов, читатель, с настоящим домино на дощатом столе, не посетили театра, а он здесь великолепен без преувеличения, а пединститут, а целый мир глазовского спорта, а нравы и обычаи местных жителей, достойные романов и мастерского пера, а велосипеды - самый популярный транспорт, а цирконий, а пляжи на Чепце, а.., а.., а... Нет, все невозможно рассказать за один раз. Всему свой срок, и я прощаюсь с Вами, читатель, до новой встречи, до следующей прогулки...