|
|
|
|
Краеведческие заметки
Тарм О.
Для тебя это будет север,
для меня – где-то возле сердца…
Тарм О. Для тебя это будет север, для меня – где-то возле сердца… / Олег Тарм // Карьера. – 2008. – 7 сент. – С. 12.
В. Г. Короленко в конце XIX века назвал город этот «ненастоящим», в конце XX наш краеведческий авторитет и популяризатор исторических знаний Евгений Шумилов горячо вступился за репутацию странного городка Глазова: «мол, маленькие размеры и скромность - еще не повод для зубоскальства! На самом деле, чего только нет в этом городке, по крайней мере, все, что и положено иметь городу...» От себя добавим, что есть и многие весьма редкие черты, некая чудаковатость и необычность в самих этих местах и местных жителях, доходящая до оригинальности. Этакое сочетание «малины с грозой», как высказался философствующий глазовчанин. Изысканность и претензия сравнения меня тогда смутили, а может быть, совсем напрасно...
Удмуртская деревенька Синь-Гурт стояла напротив погибшей вотчины и гнезда удмуртского средневекового богатыря Идны, потом село Вознесенское отстраивалось именно по плану «городка», а не огромного беспорядочного города. Петербургский архитектор Иван Лем использовал для него неосуществленный проект городка Софии, который мечтал выстроить недалеко от северной русской столицы. Проект был удивительный и редкий: генеральный план представлял собою тот самый «глаз», от которого и происходит имя города и каковой красуется задумчиво на его гербе. Радиальные улицы сходились к центру (зрачку), где в 1801 году появился Преображенский собор, от которого исходили лучами семь улиц. Гибкая излучина Чепцы изображала нижнее веко пресловутого «глаза», а верхним должна была стать крепостная стена, которая так и не была построена. К собору пристроили великолепную церковь-колокольню, преобразившую заурядный храм. У соборной площади капитально отстроились купцы - Столбов, Тимофеев да Волков - их дома и сейчас стоят целехоньки. У площади же разместилась Земская управа, чуть далее - мужская и женская гимназии, духовное училище... Простоватые мужики окрестных деревень, съезжаясь на базар и пересекая все радиальные улицы, к удивлению своему, в конце каждой видели храм. Так и повелось шутить: «Глазов - город большой, семь соборов стоит...» Это был в полном смысле городок, в середине XIX века - около 2 тысяч душ народу...
Чудинка между тем своя у глазовчан была всегда, и преданы они ей, как и своему городку, по сей час. Город получился своевольный, скрытный и был не так прост, как показывался проезжему. То увлекались глазовские купцы строительством пароходов на Чепце, то дружились с многочисленными ссыльными, то кланялись городничему, но не какому-нибудь, а чей внук осчастливит целый мир, - как известно, дед великого Чайковского служил именно здесь. Именно глазовчане первыми в наших краях стали учить удмуртский язык в школах и открыли дорогу в литературу Максиму Горькому (его первый издатель - ссыльный глазовский житель). На заре советской власти претендовал город на звание столицы удмуртской, а в шестидесятые высылали горожане стариков в ночные пикеты - охранять свой храм от разрушения советскими властями. Правда, не уберегли все же, храм был взорван, остались только смутные воспоминания и легенды, «что-де церковные богатства епископ Виктор-бунтарь, погибший на Соловках, схоронил в подземном переходе. Ведет этот тайный ход от подножия взорванного храма в городскую водокачку, где местные большевики ночами печатали листовки, а теперь благоухает цветочными ароматами магазинчик «Эдем», на самую набережную»…
Невысокий «старый» город отстроили после войны пленные немцы, приложили руки политзаключенные и ссыльные - и застройкам «нового» многоэтажного района никогда не сравниться с зеленым старым городом, где летом песчаного цвета домики, тихие дворики и влажный ветерок с Чепцы навевают воспоминания о курортных приморских городках...
Куда более привилегированным и благополучным, по сравнению с соседями, Глазов стал чуть позже, «продав» душу своему военному заводу. Чепецкий механический, забирая здоровье и хорошие головы, взамен кормил глазовчан не по соцталонам, жилья строил больше и лучше, чем у других, одевал и учил не хуже, чем в крупных российских городах. Местные обыватели любили раскинуть картишки: в 50-70-х годах Глазов вдруг стал знаменитым «курортом» и местом решительных «матчей» ушлых картежников чуть ли не всего СССР.
Можно и далее перечислять им подмечать черточки особенного этого характера, то чудаковатого, то заслуживающего славы и удивления.
|
|
