Краеведческие заметки

Тарм О.

Воспоминания в день рождения

В пору постреволюционного плюрализма, начиная с горячих споров еще на I Всероссийском съезде удмуртов 1918 года, судьба самоопределения наций и государственное строительство еще бурно обсуждались, и единого мнения о будущем удмуртской земли вовсе не было. Высказывались требования, которые несколько лет спустя стоили бы авторам жизни и свободы: например, о желательности создания отдельных национальных (чисто удмуртских) советов или удмуртской кооперации. И даже существовал недолго волостной удмуртский Совет, кстати, в состав которого единодушно был выбран местный дьякон, а на уездный съезд делегатский мандат получил священник.

Предлагаемые варианты административно-политического оформления национального самоопределения были самые разнообразные: представители татарских, как их называли, «сепаратистов» настаивали на создании Урало-Волжских штатов, затем на образовании Татаро-Башкирской республики, в состав которой была бы принята Удмуртия. Очень популярной была идея организации Прикамской губернии, которая бы объединила удмуртов Вятской, Казанской, Уфимской и Пермской губерний. Только к лету 1920 года на Всероссийской конференции удмуртов-коммунистов «единственным выходом» признана была необходимость «создания Вотской автономной административной единицы (Вотляндии)» - за эту резолюцию проголосовало большинство депутатов.

Однако было и меньшинство - тех, кто вообще отрицал необходимость образования национальной автономии или считал это делом далекого будущего. Такую позицию, между прочим, занимали сарапульские коммунисты. В докладе в Москву, в Наркомнац, уездный исполком и партком утверждали, что разбросанное расселение удмуртов, отсутствие грамотных национальных кадров и совершенное отсутствие интереса к своей нации должно заставить власть воздержаться от создания самостоятельного национального центра. Именно эта позиция сарапульцев и лишила Сарапул полгода спустя столичного венца.

Метания и поиски на этом не закончились. До августа 1920-го было неясно - что же это будет за автономная единица: республика, область или трудовая коммуна?

Зимой 1920 года, когда все уже было решено и подписано, выяснилось, что первый блин вышел комом - за границей новорожденной области оказались более 100 тысяч компактно проживающих удмуртов, Удмуртия лишилась главных своих судоходных рек - Камы и Вятки, не "нашими" названы города Воткинск и Сарапул, к Пермской губернии отошли истинно "местные" Камбарский, Каракулинский, Киясовский районы и, наконец, крайне неудачно выбрана столица - Глазов, изолированный из-за отсутствия дорог (из южных земель и Ижевска в Глазов нужно было ехать через Москву!) и не располагавший руководящими кадрами.

Мало того, верховным органом управления становился областной ревком - орган назначаемый, а не выборный, временный и директивный, но ему первый год автономии вынуждены были подчиняться местные Советы. Ошибки первых поспешных решений исправлялись, новый мир, который так хотелось построить, нужно было еще придумать, а к Удмуртии уже подступал голод - впереди были страшные 21-22 годы. Голод достиг катастрофических пределов. Областная комиссия помощи голодающим не предоставила центру своевременных данных о бедствии, Москва причислила область к сравнительно благополучным губерниям, помощи, по сути, не было. В июне 1922 года хлеб в чистом виде отсутствовал вообще во всех хозяйствах, появился тиф...

Если уважаемый читатель резонно воскликнет, что в День рождения не стоит вспоминать о плохом, то нам остается напомнить, что поздравлений, похвал и перечисления достижений в такие дни хватит и без нас, но кто же в дни рождения не задумывается о прошлом?

А что до веры и надежды - так на флаге родной республики появился наконец знак - оберег - та самая фигурная розетка на белом поле да еще белая лебедь, птица-человек на республиканском гербе - символ возрождения, мудрости и мужества, чего мы и желаем любимой республике более прочего.